По договору мены каждая из сторон обязана передать товар в срок, установленный договором, а если такой срок не установлен — согласно правилам об исполнении бессрочного обязательства.

При наличии условия о доставке товара одной из сторон договора момент исполнения обязанности передать товар определяется моментом вручения товара другой стороне. Если в силу договора товар должен быть передан контрагенту в месте нахождения товара (например, при передаче недвижимого имущества), то момент исполнения обязанности передать товар определяется моментом предоставления товара в распоряжение последнего в соответствующем месте (например, в месте нахождения недвижимого имуществе). Во всех остальных случаях такой момент определяется моментом сдачи товара перевозчику или организации связи.

Непринятие переданного товара может служить основанием для отказа от исполнения договора, что влечет его расторжение, при этом контрагент сохраняет право требовать возмещения убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязанностей по принятию товара.

Судебная практика при разрешении споров, связанных с договором мены

Судебная практика при разрешении споров, связанных с договором мены, выделяет следующие основные моменты:

• — двусторонние сделки, предусматривающие обмен товаров на эквивалентные по стоимости услуги, к договору мены не относятся. Иными словами, объектами могут быть только однородные вещи. Например, товар обменивается только на товар;
• — при невозможности определить наименование или количество товара, подлежащего передаче одной из сторон, договор считается незаключенным;
• — договор, по которому произведена передача товара в обмен на уступку права требования имущества от третьего лица, не может рассматриваться как договор мены;
• — с момента внесения в договор мены условия о замене исполнения встречного обязательства уплатой стоимости переданного товара отношения между сторонами должны регулироваться нормами о договоре купли-продажи;
• — передача каждой из сторон товаров контрагенту сама по себе не свидетельствует, что между ними сложились отношения по договору мены;
• — изготовление продукции из материалов, полученных по договору мены, и передача ее в счет исполнения обязательства по данному договору не противоречат нормам, регулирующим отношения по договору мены.

Денежные расчеты при мене производятся в исключительных случаях, когда обмениваемые товары признаются неравноценными.

Кроме того, сложилась тенденция в арбитражных судах Российской Федерации при спорах по договорам мены о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами согласно ст. 395 ГК РФ.

Так, ст. 395 ГК РФ применяется при наличии между сторонами денежного обязательства. Многие суды квалифицируют договор мены как договор взаимной поставки, так как по договору мены, по которому денежные расчеты не производятся, ст. 395 ГК РФ не применяется.

Договор мены следует отличать от зачета взаимных требований, имеющего принципиально другую сущность. Дело в том, что согласно гражданскому законодательству РФ мена — один из видов договорных обязательств. И изначально предполагается, что стороны обмениваются принадлежащим им на праве собственности имуществом.

Согласно ст. 410 ГК РФ зачет взаимных требований — это основание прекращения ранее возникших обязательств. Причем он происходит после наступления срока платежа, даже в рамках взаимоотношений сторон по одной сделке. Взаимозачет по разным договорам совершается в условиях, когда первоначально расчеты должны были происходить в обычном порядке, но затем стороны для ускорения расчетов, из-за отсутствия у должника денежных средств, для упрощения взаиморасчетов, по каким-либо иным причинам приняли решение зачесть требования друг к другу.

В отличие от мены при взаимозачете организации заключают не один, а два договора. Каждый из них предусматривает, что одна организация поставляет товар, выполняет работу или оказывает услугу, а другая — оплачивает покупку деньгами. При этом после совершения сделок по двум договорам стороны изменяют порядок расчетов: одно из предприятий письменно заявляет о зачете взаимных задолженностей или обе стороны подписывают акт или соглашение о взаимозачете.

Показательно следующее дело, при рассмотрении которого сложились различные точки зрения по применению ст. 568 ГК РФ.

Завод обратился к акционерному обществу с просьбой поставить тик матрацный в количестве 50 тысяч метров, общество согласилось отгрузить заводу тик на общую сумму 360 тысяч рублей взамен на уголь марки ДР по цене 127,27 рубля за тонну на сумму 360 тысяч рублей.

В соответствии с п. 1 ст. 465 ГК РФ количество товара, подлежащего передаче покупателю, предусматривается договором купли-продажи в соответствующих единицах измерения или в денежном выражении. Таким образом, стороны заключили между собой договор мены равноценными товарами. Цена 50 тысяч метров тика матрацного эквивалентна 2829 тоннам угля марки ДР. Однако при исполнении договора завод получил от общества самовывозом вместо 50 тысяч метров 40844 метра тика, 25,5 метра фланели и 20 куб. метров пиломатериала, предъявив на поставленные товары счета-фактуры на общую сумму 303089 руб.

Завод вместо 2829 тонн угля марки ДР поставил обществу 1003 тонны угля согласованной марки, а также 1161 тонну угля марки ДГ, цена которой превышает цену угля марки ДР. На поставленный уголь обществу предъявлены счета-фактуры на сумму 481844 руб. Завод обратился с иском в арбитражный суд о взыскании задолженности по оплате за поставленный уголь, которую составила разница между стоимостью угля и стоимостью товаров, поставленных обществом заводу. Общество, отклоняя предъявленные к нему требования, указало на согласование сторонами обмена равноценными товарами, следовательно, денежные расчеты в данном случае не должны производиться. Кроме того, поскольку уголь марки ДГ отгружен в адрес общества без согласования с ним, следует исходить из цены угля марки ДР, согласованной сторонами при заключении договора мены.

Суд первой инстанции, удовлетворяя иск, признал наличие между сторонами договора мены неравноценными товарами. В обоснование такого вывода суд указал следующее. В случае нарушения заводом условия об ассортименте товара общество вправе было отказаться от получения угля марки ДГ, либо потребовать его замены на марку ДР, либо принять весь товар (ст. 468 ГК РФ).

Согласно п. 5 ст. 468 ГК РФ если покупатель не отказался от товаров, ассортимент которых не соответствует договору купли-продажи, он обязан их оплатить по цене, согласованной с продавцом. В случае, когда продавцом не приняты необходимые меры по согласованию цены в разумный срок, покупатель оплачивает товары по цене, которая на момент заключения договора при сравнимых обстоятельствах обычно взималась за аналогичные товары. Обществу предъявлено требование об оплате угля марки ДГ по цене грузоотправителя. Апелляционная и кассационная инстанции оставили решение суда без изменения.

ВАС РФ, отказывая обществу в принесении протеста на постановление кассационной инстанции, указал, что стороны не оспаривают объем полученного товара, и в ходе исполнения обязательств фактически имел место обмен неравноценными товарами. Следовательно, разница в стоимости товара в соответствии со ст. 568 ГК РФ должна быть оплачена

Не оспаривая решение суда об удовлетворении исковых требований, вместе с тем нельзя согласиться с его мотивировкой, а также с выводами ВАС РФ о взыскании разницы в стоимости товаров на основании ст. 568 ГК РФ.

Изначально между сторонами был заключен договор мены равноценными товарами. Пунктом 2 ст. 567 ГК РФ предусмотрено, что к договору мены применяются соответственно правила о купле-продаже (глава 30), если это не противоречит существу мены. Следовательно, к договору мены не могут применяться правила о купле-продаже, касающиеся денежных расчетов, в том числе в случае нарушения условия об ассортименте товаров, поскольку денежные расчеты при мене не производятся.

Поставка товаров по договору мены с нарушением условия об ассортименте не меняет условия договора мены о равноценности обмениваемых товаров без внесения изменения в договор в порядке, установленном законодательством.

Поскольку предусмотренный договором мены товар не передан, договор мены считается несостоявшимся. А передачу заводом акционерному обществу угля иного ассортимента, как нам представляется, следует расценить как сделку купли-продажи.

Определенную трудность вызвало определение соотношения принудительного исполнения обязательства в натуре и категории «гражданско-правовая ответственность». Очевидно, реальное исполнение обязательства, пусть и осуществленное в принудительном порядке, ничего не добавляет к существовавшим до нарушения обязанностям, поэтому квалификация его в качестве меры ответственности означала бы по сути фактическую безответственность неисправной стороны по договору.

Данный подход не имеет легального закрепления. Более того, тот факт, что нормы об исполнении обязательства оказались помещенными в главе 25 ГК РФ «Ответственность за нарушение обязательств», дал основание в ряде случаев на практике отрицать теоретически обоснованную точку зрения.

Акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском об обязанности сельскохозяйственного производственного кооператива исполнить обязательство — поставить 180 тонн зерна пшеницы.

Из материалов дела следовало, что акционерное общество и сельскохозяйственный производственный кооператив заключили договор мены, согласно которому общество обязалось поставить кооперативу горючесмазочные материалы, а последний взамен поставить акционерному обществу зерно пшеницы в согласованных количестве и ассортименте. Акционерное общество передало кооперативу ГСМ с нарушением согласованного срока. Кооперативом горючесмазочные материалы были приняты и использованы на собственные нужды, однако поставка зерна пшеницы не осуществлена. Данные обстоятельства явились основанием для предъявления иска.

Арбитражный суд, сделав вывод о неисполнении обязательства по передаче продукции по вине обеих сторон, на основании ст. 404 ГК РФ обязал ответчика передать истцу 90 тонн зерна пшеницы. По мнению суда, возможность применения данной нормы к отношениям сторон обусловлена включением в главу 25 ГК РФ «Ответственность за нарушение обязательств» статьи 396 об ответственности и исполнении обязательства в натуре.

Кассационная инстанция отменила решение суда и удовлетворила иск в полном объеме, указав следующее. У суда не было оснований для применения к отношениям сторон ст. 404 ГК РФ. Присуждение к исполнению обязанности является, в силу ст. 12 ГК РФ самостоятельным способом защиты гражданских прав, применяемым с целью реального исполнения должником своего обязательства. Статья 396 ГК РФ определяет соотношение ответственности и исполнения обязательства, а не относит реальное исполнение к числу мер гражданско-правовой ответственности Четкое разграничение указанных категорий не позволяет использовать нормы, регламентирующие применение ответственности за нарушение обязательств, при принудительном исполнении обязательства. При этом необходимо особо указать на невозможность применения ст. 401 и 404 ГК РФ. Таким образом, при заявлении иска о присуждении к исполнению обязанности суд не должен входить в исследование вопроса о вине должника и кредитора.

На практике нередко встает вопрос о соотношении норм ст. 396 и 398 ГК РФ.

Является ли средство правовой защиты, закрепленное в ст. 398 ГК РФ, разновидностью принудительного исполнения обязанности, либо его необходимо квалифицировать в качестве самостоятельной меры, прямо не предусмотренной ст. 12 ГК РФ?

При анализе судебной практики в одном из Постановлений Президиума ВАС РФ можно встретить следующее замечание, которое стало основанием отмены решения суда: «Присуждение к исполнению обязанности в натуре как способ защиты гражданских прав заключается в понуждении должника выполнить действия, которые он должен совершить в силу связывающего стороны обязательства (договора). Судом не учтено, что в этом случае в отличие от присуждения имущества в натуре (отобрания вещи), предусмотренного ст. 398 ГК РФ, отсутствует возможность определить соответствующий денежный эквивалент, поскольку предъявлено требование о понуждении совершить действия, а не передать вещь» Однако проследить различие между передачей индивидуально-определенных вещей и передачей вещей, определенных родовыми признаками, сложно.

Представляется, что приведенная выше позиция о разграничении принудительного исполнения обязанности в натуре и обязанности по передаче индивидуально-определенной вещи делает акцент при анализе каждого из средств защиты на один из видов объектов обязательственного правоотношения. В связи с этим проведенная граница в большей мере искусственна.

Норму, установленную в ст. 398 ГК РФ, можно считать специальной по отношению к общим правилам об исполнении обязательств в натуре (ст. 396 ГК РФ). Ее введение обусловлено спецификой предмета обязательства. Из этого следует вывод, что правила ст. 396 ГК РФ могут применяться непосредственно только к обязательствам, предметом которых являются вещи, определенные родовыми признаками. Если же передаче по условиям договора подлежит индивидуально-определенная вещь, нормы ст. 396 могут быть применены лишь субсидиарно к специальным положениям, установленным в ст. 398 ГК РФ.

Открытым остается вопрос о возможности кредитора в случае принудительного отобрания вещи у должника требовать возмещения убытков, причиненных задержкой исполнения. Исходя из общих правил ст. 393 и 15 ГК РФ кредитор, видимо, не должен быть лишен такого права.

ООО обратилось в арбитражный суд с иском к АО о взыскании неустойки за невыполнение условий договора мены, взыскании убытков, вызванных недопоставкой товара, и обязании последнего исполнить обязательство в натуре.

Согласно заключенному договору мены ООО поставило АО дизельное топливо, а последнее обязано было поставить пшеницу в согласованном количестве. АО в установленный договором мены срок поставило пшеницу в меньшем объеме. Арбитражный суд исковые требования удовлетворил полностью, взыскав с ответчика неустойку, убытки и обязав АО поставить ООО недопоставленное количество пшеницы.

Ответчик обжаловал решение суда в части обязания поставить пшеницу, мотивируя свои доводы тем, что он уже понес ответственность за нарушение условий договора в виде взыскания неустойки и возмещения убытков.

Решение суда оставлено без изменения на том основании, что ответчик свои договорные обязательства не выполнил при наличии у него возможности в поставке пшеницы истцу в полном объеме. Присуждение к исполнению обязанности в натуре как способ защиты гражданских прав применен с целью понудить должника выполнить действия, которые он должен совершить в силу связывающего стороны обязательства.

Согласно ст. 396 ГК РФ уплата неустойки и возмещение убытков в случае ненадлежащего исполнения обязательства не освобождает должника от исполнения обязательства в натуре. Поскольку ответчик обязательство по договору мены выполнил не в полном объеме, требование истца об исполнении обязательства обоснованно удовлетворено арбитражным судом Пункт 1 ст. 396 ГК РФ презюмирует сохранение необходимости при ненадлежащем исполнении исполнить обязательство в натуре, несмотря на уплату неустойки и возмещение убытков. В отличие от этого при неисполнении действует обратная презумпция: в пользу того, что возмещение убытков и уплата неустойки за нарушение освобождают должника от обязательства в натуре (п. 2 ст. 396 ГК РФ).

Интересен вопрос о соотношении понятий «неисполнение обязательства» и «ненадлежащее исполнение обязательства», которые легально в законодательстве не определены.

Дополнительным критерием, являющимся необходимым условием удовлетворения требования о принудительной передаче, которое предъявлено истцом, являются доказательства фактического наличия у ответчика товара.

ТОО обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу о понуждении к исполнению обязательства в натуре — передаче в собственность истца семян горчицы в количестве 548,1 т.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, данные исковые требования были удовлетворены. Президиум ВАС РФ отменил состоявшиеся по делу судебные акты и направил дело на новое рассмотрение, указав в том числе на следующие обстоятельства. Суд первой инстанции вынес решение о понуждении АО исполнить обязательство по передаче ТОО семян горчицы в объеме 548,1 т на основе неполно исследованных материалов дела. Суд не исследовал вопроса о наличии у продавца реальной возможности исполнить указанное обязательство. Между тем это имело существенное значение для принятия обоснованного решения. При новом рассмотрении дела суду необходимо устранить указанные.

Если у ответчика в реальности нет данного товара в достаточном количестве, то решение суда окажется неисполнимым. Проблема, возникающая в конкретном процессе, лежит, на наш взгляд, в доказательственной сфере, а именно: на какую сторону суд должен возложить бремя доказывания наличия товара, подлежащего передаче.

Очевидно, что возложение бремени доказывания указанного обстоятельства на истца служило бы во многом непреодолимым препятствием для предъявления иска. В связи с этим целесообразно было бы закрепить в законе обязанность ответчика представлять доказательства отсутствия у него данного товара. Непредставление таких доказательств должно привести к невозможности для ответчика ссылаться на фактическое отсутствие товара как основание для неприменения ответственности за неисполнение решения суда. В отсутствие данных норм истец может использовать правовой механизм, предусмотренный ст. 66 АПК РФ.

Проблема соотношения убытков и процентов за просрочку их уплаты была прямо поставлена судами разных инстанций в таком деле.

ТОО обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с Управления сельского хозяйства и продовольствия процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 01.01.97 по 20.03.98 в связи с невыплатой 3024000 руб. по решению арбитражного суда от 18.06.97. Решением арбитражного суда от 10.04.98 исковые требования удовлетворены частично за период с 19.06.97 по 10.04.98 со ссылкой на то, что с момента вступления в законную силу решения от 18.06.97 у Управления возникло денежное обязательство в размере взысканной указанным решением суммы, за неисполнение которого оно обязано нести ответственность согласно ст. 395 ГК РФ.

Постановлением апелляционной инстанции решение суда оставлено без изменения по тем же основаниям.

Президиум ВАС РФ решение и постановление апелляционной инстанции отменил и дело передал на новое рассмотрение в первую инстанцию по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, между ТОО (поставщик) и Управлением заключен договор купли-продажи, в соответствии с которым поставщик обязался поставить, а получатель принять и оплатить гербициды путем передачи в собственность поставщику продовольственной пшеницы.

На основе толкования заключенного между сторонами договора, анализа его условий суд установил, что данный договор является договором мены, к которому применяются правила главы 31 ГК РФ. По договору мены каждая из сторон обязуется передать в собственность другой стороны один товар в обмен на другой без денежных расчетов.

Однако судом не принято во внимание вступившее в законную силу решение арбитражного суда от 18.06.97 о взыскании с ответчика в пользу истца 3024000 руб., за неуплату которых истец теперь требует взыскать проценты согласно ст. 395 ГК РФ.

Названным решением суда установлено, что проценты за пользование чужими денежными средствами взысканию не подлежат, так как у ответчика по договору отсутствует денежное обязательство, а значит, отсутствует и факт пользования чужими денежными средствами. Суд указал, что если вследствие просрочки должника исполнение утратило интерес для кредитора, он может отказаться от принятия исполнения и требовать возмещения убытков в соответствии с п. 2 ст. 405 ГК РФ.

Судом неполно исследована правовая природа суммы, за просрочку уплаты которой истец требует взыскать проценты.

Положения данной статьи не применяются к отношениям сторон, если они не связаны с использованием денег в качестве средства платежа (Постановление Президиума ВАС РФ от 25.05.99 N 7264/98).

При новом рассмотрении дела арбитражный суд удовлетворил исковые требования и взыскал с Управления в пользу ТОО проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 19.06.97 по 16.08.99, указав следующее.

Решение арбитражного суда от 18.06.97 вступило в законную силу. Ответчик до настоящего времени не исполнил денежные обязательства перед истцом, возникшие у него на основании вступившего в законную силу решения.

В том случае, когда суд возлагает на сторону обязанность произвести оплату в деньгах, то с этого момента возникает денежное обязательство по уплате определенной судом суммы. С момента, когда решение суда вступило в законную силу, на сумму, определенную в решении при просрочке ее уплаты должником, кредитор вправе начислить проценты на основании п. 1 ст. 395 ГК РФ (по аналогии п. 23 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 08.10.98 N 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами»).

Постановлением апелляционной инстанции решение суда оставлено без изменения по тем же основаниям.

Кассационная инстанция решение суда и постановление апелляционной инстанции отменила и в иске ТОО отказала по следующим основаниям.

Решением суда установлено, что заключенный сторонами договор является договором мены, к которому применяются правила, установленные главой 31 ГК РФ. Следовательно, между истцом и ответчиком денежное обязательство отсутствует, поэтому с Управления была взыскана сумма 3024000 руб., являющаяся возмещением ущерба за нарушение обязательства по передаче товара в натуре.

Вывод суда о том, что с момента вступления в законную силу решения от 18.06.97 у Управления возникло денежное обязательство перед истцом (ст. 395 ГК РФ), является ошибочным, поскольку к договору мены не применяются правила о купле-продаже, касающиеся денежных расчетов, кроме случаев, предусмотренных п. 2 ст. 568 ГК РФ.

Кроме того, в связи с неисполнением обязательства в натуре к Управлению уже была применена мера ответственности в форме взыскания убытков.

Применение судом по аналогии п. 23 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 08.10.98 N 13/14 является ошибочным в силу ст. 6 ГК РФ.